Хождение за три с половиной моря

Обуховка.

Чтобы вы себе такого не думали, но есть такое место как Обуховский терминал, в котором зимуют русские яхтсмены. Красят весной свои лодки и спускают их на воду. А там… куда Бог понесет, туда и идут. Есть большие лодки типа нашей «Марии», есть лушпайки поменьше. Имеются в наличии даже бермудская шхуна и бермудский кэч. Яхта «Планида» там зимовала после кругосветки. В общем, место примечательное.

ходовые испытания в Обуховке перед началом путешествия Не буду долго утомлять рассказом про Обуховку, тем более, что место секретное, тильки для сэбэ, но оттуда мы отправились в наше путешествие. Путешествие планировалось тщательно, но, в конце концов, мы так и не поняли, куда точно идем и где наш пункт разворота до хаты. Но это было не важно. «Нас невозможно сбить с пути – нам пофигу куда идти» сказали мы себе с Русланом и поехали в портовый город-герой Ростов.

Дорога не утомила (по крайней мере меня, так как я был за рулем), Русику было не так сладко, он делил заднее сиденье с плотом ПНСЯ-4К и панелью солнечной батареи. Поплутав немного по Ростову, мы выбрались на заветную тропку и прибыли в порт отправки.

Капитан Юра встретил нас с распростертыми объятьями и почти сразу загнал Руслана на мачту заводить запасный фал. Фал был заведен, водка разлита по кружкам. Ужин удался.

Азов.

Ранним южно-российским утром, яхта «Мария» с одиннадцатью членами экипажа, полными баками солярки, рундуками полными харчей и пивом в холодильнике двигалась по Дону по направлению к устью. Судовая роль заполнена, вахты расписаны, погранцы дали добро на выход по телефону, ехать к ним не пришлось.

Руслан долго плевался, типа «шо это за яхтинг такой?», когда до берега справа слева рукой подать. Он у нас парень, выросший на море, поэтому факт наличия берегов в непосредственной близости ему был непривычен.

утренняя вахта в Азове - холодно Вышли в Таганрогский залив. Та же речка, только русло отмечено буями. Водичка цвета каки. За пределами судового хода глубины меньше двух - трех метров, поэтому наскочить на мель - всегда пожалуйста. Мы шли по кромке фарватера, никому не мешая. С востока потянул ветерок, поставили стаксель. Путешествие начало становиться безмятежным и даже скучным.

Погранцы решили «Скучно вам? Щас мы вас развлечем по полной программе и добавим смысла в жизнь!» и сообщили нашему капитану по радио, что мы нарушили практически все возможные правила поведения судов в пограничной зоне и нам надо возвращаться назад, предоставлять им все необходимые документы лично.

Возвращаться сильно не хотелось. Все наши доводы о том, что мы звонили утром дежурному и он дал добро на выход не имели результата. Длинные телефонные переговоры не помогли, хотя капитан был самой вежливостью и обходительностью. Пришлось развернуться, и под двигателем чапать обратно в Ростов. Через полчаса хода в обратном направлении, пограничное начальство подобрело (видимо откушамши кофе и порзмышлямши о смысле жизни) и разрешило нам (в виде большооого исключения!) следовать своим маршрутом.

Переход по Азову ничем примечательным не отличился. Первую ночь неплохо поддувало в фордевинд (узлов 15 – 20) а на следующий день, перед обедом, ветер кончился, и пришлось запускать двигатель. Из мелкого Таганрогского залива мы вышли и повернули на Керченский пролив.

Вообще, вру, примечательными были наши завтраки, обеды, ужины. Женская часть экипажа, не смотря на качку и непривычные самочувствия, старалась на славу и баловала нас как вкусом разнообразных блюд, так и сервировкой стола, за что им огромное человеческое спасибо. Чувствовали мы себя как министры в ведомственном санатории.

К Керченскому проливу подошли ночью, прошли без проблем. Оказалось только, что проход по судовому ходу платный и нам пришлось продвигаться за его пределами. Об этом нам сообщила строгим голосом диспетчер трафик контроля с украинской стороны. Глубины позволяли, и мы следовали вне судового хода, недалеко от его границы совершенно бесплатно.

С рассветом миновали якорную стоянку судов, и пошли курсом на Новороссийск. Дельфинов в этот раз было мало. Я всего парочку видел еще в предрассветных сумерках, две темные глянцевые тушки плескались неподалеку. Берега окутывала дымка, низкий берег только угадывался сквозь пелену тумана.

Новороссийск.

К Новороссийску подошли в сумерках. Капитан Юра связался с порт – контролем. Запросил добро на прохождение запретной зоны, т.н. «КТК», которая находится на траверзе Южной – Озереевки. Добро мы получили, но в сопровождении буксира под громким названием «Беркут». Буксир дал нам рекомендации по проходу через зону и проследовал за нами.

Вдуло. Узлов двадцать пять. Двигатель глушить не стали, поставили стаксель и крутым бейдвиндом левым галсом пошли дальше. Видимо ночной вид яхты идущей под парусом, с заметным креном и зажженными салинговыми огнями впечатлял, потому как по прохождению зоны, получили одобрительный отзыв от капитана буксира. Приятно.

"вечером приехал Игорь... Притащил кучу барахла." Приготовленный и сервированный ужин не стал спокойно ждать, когда кончится этот балет под парусами. Фрр… и одна миска, наполненная вкусными харчами, уже приземлилась на шконку правого борта. Обидно.

В Цемесскую бухту по ночи заходить не стали. Стали на якорь где-то напротив Широкой Балки. Ветер не утихал, дуло вдоль берега. Выставили якорные вахты.

Утром снялись с якоря, перешли в яхт-клуб «Семь футов». Большая часть экипажа списалась на берег. Остались втроем: Юра, Руслан и я. В лодке стало непривычно пусто. Девочка Яна оставила нам на память штуковину для запуска мыльных пузырей. Вспоминали Яну, пускали пузыри.

Юра умчался в город договариваться за пересечение границы. Нашел толкового и довольно не дорогого агента, точнее агентскую фирму. Они с удовольствием решили взяться за наше оформление. Выяснили, что нас выпустят только в понедельник, шестого. Ибо выходные.

Вечером приехал Игорь. Сильно перевозбужденный. В раскайфованный в переходе коллектив он пока не вписывался. Притащил кучу барахла. Устроил бардак. Сварил нам чечевицы на ужин (век ему помнить буду). Капитан окрестил это дело «задумчивым ужином».

Утром прибыл боцман Серега. Экипаж в сборе. Занялись судовыми работами.

Затарились топливом, закупились продуктами в местном «Магните». Кассирши офигели от трех тележек и количества покупаемого пива. Немой вопрос продавщиц требовал ответных комментариев. Игорь глубокомысленно изрек: - День рождения будем отмечать. На природе. Большой компанией. Было видно, что нам не поверили. Мы не расстроились.

Выходим.

Утро понедельника выдалось суетливым. В крайний момент боцман рванул в магазин за шампанским, которое было клятвенно обещано девичей части экипажа, которая должна была присоединиться к нам в Стамбуле.

капитан Долго переговаривались с порт-контролем пока нам разрешили переход к таможенному причалу. На полпути выяснилось, что для движения в порту требуется лоцман, либо капитан маломерного судна, прошедший инструктаж в администрации порта Новороссийск. Такие правила. Спешно решали проблему.

Яхт-клуб выручил, порекомендовал нам капитана имеющего такой инструктаж. Созвонились, договорились, вернулись, забрали, пошли в порт сдаваться пограничникам и таможенникам. Помощь нам была оказана совершенно бескорыстно. Мир не без добрых людей.

Оформление пересечения границы маломерным судном в России дело редкое. По этой причине симпатичные пограничницы взирали на нас как на клоунов из цирка шапито. Впрочем, формальности были произведены четко, по деловому, без придирок. Одна из девушек попросила провести ее по внутренностям яхты. Провел. Показал машинное отделение и кормовую каюту (кают-компанию и носовую она и без меня видела). Спросила недоуменно: - И это все? И как вы тут живете? – Нормально, говорю, живем, даже хорошо. Чувствовалось, что ей искренне жаль наши забубенные, загубленные напрочь души. Хорошо хоть хлебушка не покрошила из жалости.

Вышли.

вышли Добро на выход нам дали. Отдали швартовы. Пришлось нашего агента напрячь отвязывать швартовы (мы уже типа за границей, нам на родную землю теперь ни ногой нельзя, это нам пограничницы так сказали). Провозились с запуском двигателя, но потом поехали.

Вышли из порта, прошли мимо Суджукского маяка. Ну, а потом курс 240 и на Стамбул. Немножко поддувало, поставили паруса. Пофоткали Цемесскую бухту. Облачка, солнышко. Красиво.

Первая ночь в Черном море. По корме еще виднеется зарево Новороссийска. Высоко на горе светит маяк. Подумал, что по возвращению буду с надеждой искать глазами этот огонек. Ветер стих, приходится моторить. Идем маршрутом грузовых судов. То спереди, то сзади видим огни кораблей. Боцман перевозбужден. Мечется по палубе с биноклем наперевес. Успокаиваем его информацией, что на АИСе и радаре прекрасно видно кто, куда и с каким курсом и скоростью идет. Не сильно помогло.

Черное море.

Утро и следующий день были безмятежны. Купались (вода оказалась довольно прохладной), несли вахты и подвахты. Готовили еду и убирались в каютах и на камбузе. Ночь прошла так же как предыдущая. Штиль, легкая рябь по воде, лунная дорожка. Видно только усы, расходящиеся от плывущей в ночи лодки.

"...штиль, легкая рябь по воде, лунная дорожка" Однообразие надоело. Турпоездку решили осмыслить научными исследованиями. Находясь в географическом центре Черного моря, доцент Деркач (Игорь Александрович) при помощи старшего научного сотрудника Ачоха (Руслана Махмудовича), научного секретаря Бессараба (Сергея Александровича), а так же при непосредственном содействии капитана яхты «Мария» Харагезова (Юрия Саркисовича) и боцмана Матвеева (Сергея Борисовича) провел научный эксперимент.

Научный эксперимент заключался в погружении контейнера с исследуемой жидкостью на глубину сто метров с последующими органолептическими и сравнительными исследованиями методом экспертизы. Яхта легла в дрейф и эксперимент начался.

Контейнер с исследуемой жидкостью был надежно привязан к заранее заготовленному шнуру и опущен в воду. Доцент Деркач тщательно следил за тем, чтобы шнур уходил в воду под углом 90 градусов. Для исключения погрешности измерений, работа велась в перчатках, с соблюдением всех необходимых норм и правил. Процесс фиксировался старшим научным сотрудником на видеокамеру.

Не менее тщательно и аккуратно контейнер был извлечен на свет Божий после получасового нахождения в морской пучине. Контейнер был торжественно вскрыт и экспертный совет приступил к органолептическим исследованиям. Вывод комиссии: «Пиво опущенное на глубину 100 метров в географическом центре Черного моря становится прохладным и приятным на вкус».

В процессе работы, коллектив ученых обменялся мнениями по поводу аналогичных исследований за рубежом. По результатам обсуждения ученый совет постановил, что «только советские моряки мужественно занимаются наукой в свободное от трудовых будней время». Отчет о проведенном эксперименте был передан на «Большую землю» средствами КВ радиосвязи.

Связь с «Большой землей» была надежной и не подвела нас в течении всего путешествия. На борту имелась КВ радиостанция и модем для работы в системе WinLink. Прогнозы погоды и письма от родных и близких получали регулярно. В третью ночь зафиксировал интересное явление – очень дальнее прохождение УКВ радиоволн. Отчетливо слышал как Гена - капитан яхты «Нирвана» запрашивал Геленджикских пограничников. Расстояние в этот момент до Геленджика было около двухсот миль. Слышали переговоры судов и береговых служб крымского побережья (до них поближе было). АИС показывал суда, находящиеся на рейде у Керченского пролива и в Цемесской бухте.

Босфор.

"...мечта осуществилась" Моей давней мечтой было зайти в пролив Босфор на яхте со стороны Черного моря. Так сказать «своим ходом». Не понимаю почему, но это меня волновало. Может из предков кто с князем Олегом хаживал на Царьград, или сам по себе, не знаю. Все как-то на уровне подсознательных эмоций. Мечта осуществилась.

На рассвете торжественно подняли под правой краспицей гостевой турецкий флаг, пересекли линию судового хода и вошли в пролив. На берегах развевались огромные турецкие флаги, справа и слева виднелись какие-то развалины. Вот она – Турция! Мимо проходил турецкий лоцманский катер. Поздоровались со шкипером – Мераба! Он приветливо помахал нам и что-то ответил на приветствие.

Шли по кромке судового хода, как рекомендовала лоция. Суда тянулись вереницей из Черного моря и обгоняли нас. На встречу судов не попадалось. Показались пригороды Стамбула, народ спозаранку спешил по своим делам. Рыбаки с удочками оккупировали набережные. В общем, обычное раннее Стамбульское утро. После пяти дней в море рассматривали береговую жизнь с удовольствием.

«Первый мост после Ростова».

Показался мост. «Первый мост после Ростова» - как бы невзначай сказал Руслан. Истину сказал. Факты – упрямая штука. На всем пути от Ростова до Стамбула под мостами нам проходить не пришлось. Определение закрепилось.

Игорь на фоне первого моста после Ростова Справа и слева проплывал шумный город, картинка медленно менялась как на экране 3D кинотеатра. Древние укрепления сменялись зеленью деревьев, фасадами современных и не очень домов. Прошли второй мост, прошли мимо залива Золотой рог, уворачиваясь от многочисленных паромов и прогулочных судов. Вышел в любительский эфир, не смог отказать себе в удовольствии сделать пару – тройку десятков связей из пролива.

Стоянку запланировали в «Атакёй-марине». Вечером должны были прилететь еще двое наших лучших членов экипажа. Лучших, потому что девочки всегда лучше мальчиков (народная мудрость). Ждали мы (а капитан больше всех) адмирала – супругу нашего капитана Ирину и матроса Наталию (спортсменка, комсомолка, инструктор по горному туризму и просто красавица). Нужно было их встретить и принять, как подобает. После небольшого ожидания ошвартовались в марине, и пошли сдаваться властям. Юра с Игорем занялись формальностями, а остальной экипаж приборкой и отдыхом.

Вернулись Юра с Игорем не солоно хлебавши. Власти хором им сказали - «приходите в понедельник» ибо суббота. Как прожить в Стамбуле до понедельника без въездных штампов в паспортах мы представляли себе слабо. Видимо сказывался опыт общения с разного рода властями, полученный на Родине, в течение предыдущей жизни. Вышли из положения следующим образом: распечатали судовые роли, зашли в офис марины, объяснили ситуацию и добрая девушка администратор, заверила судовые роли печатью марины. Предупредила нас, что это «нон офишшал». С паспортами и судовыми ролями в кармане мы и гуляли до понедельника. Наши личности никого не интересовали, паспорта у нас никто не спрашивал.

Вечером боцман сварил вкусный супчик. Мы навели порядок в лодке. Капитан уехал за девчатами в аэропорт. Пока ждали девушек, пили шмурдяк и дискутировали на тему «защита стальных лодок от электрохимической коррозии».

Стамбул.

Воскресным днем решили отправиться на прогулку в Стамбул. Разделились. Игорь с Русланом поехали покупать себе велосипеды. Юра с Ирой поехали в центр любоваться достопримечательностями. Наташа пошла бродить по городу в гордом одиночестве. Мы с Серегой отправились побриться, постричься, купить Сереге новые очки, ну и просто прогуляться.

у брадобрея Очки купили, погуляли, покушали в ресторанчике, зашли к местным брадобреям. Серега сбрил свою бороду и усы и… сразу помолодел лет на десять. Я решил оформить свою заросшую за поход физиономию в турецкую бородку. Брадобрей сделал все как полагается, и остаток похода я щеголял как заправский турок. Местный народ после этого все время пытался у меня что-то спросить по-турецки.

В понедельник утром рванули по инстанциям оформлять транзитлог. Агент запросил 400 баксов, мы решили, что вполне осилим это дело самостоятельно, чай не олигархи какие. Побегать пришлось изрядно. Основная проблема – поиск нужных инстанций. У нас был список с указаниями, где что находится, но поплутать пришлось.

В результате, пробегав целый день, капитан раздал нам паспорта с проставленными въездными штампами. Документы на лодку оформили, и мы получили право находиться во внутренних водах Турции. После беготни по офисам, наш капитан, не владеющий ни английским ни турецким языком (только плохой немецкий), вполне сносно общался с окружающими.

Почти все оформление происходило в районе Стамбула под названием «Каракёй», поэтому мы не отказали себе в удовольствии побродить по яхтенным и лодочным магазинам. Капитан договорился купить 50 метров цепи, мы накупили себе всяких яхтенных «ништяков», каждый по своему вкусу. Серега прикупил замечательный боцманский нож, я лоцию Хейкеля, капитан обзавелся переносной радиостанцией.

Вторник прошел в подготовках к выходу, коротких прогулках по окрестностям, закупке харчей. Девочки решили посетить местный Хамам. Сводил Руслана в парикмахерскую, ему тоже сделали турецкую бородку. Ходили потом как два брата – турка. Привезли заказанную цепь, приклепали и уложили в якорный ящик. Теперь у нас было 100 м якорной цепи. Вечером, перед выходом, выяснились проблемы с запуском двигателя. Игорь часа два ковырялся с проводами на щитке управления, пока не нашел причину неполадок.

Зашли на заправку, залили 100 литров солярки.

Мраморное море.

Мраморное море очень похоже на Азовское. Такой же цвет воды, такие же короткие волны. И размеры подходящие. Только глубже. Пароходов больше. Много судов на якорной стоянке у Стамбула, да и трафик по судовому ходу в сторону Дарданелл довольно интенсивный.

Шли под парусами, иногда моторили, поддувало слабо. Купались, наслаждались яхтингом, рассматривали берега. Слева в дымке виднелся остров Мармара, справа вдалеке европейский берег Мраморного моря. Ближе к вечеру берега слева и справа начали наступать, и мы постепенно втянулись в пролив Дарданеллы. Берега пролива не настолько интересны, как например, в Босфоре, но Босфор многие из нас уже видели, бывая в Стамбуле раньше, а Дарданеллы для всего экипажа были новинкой.

Поддуло, узлов 15 – 20, пошли в бакштаг под всеми парусами. Помогало и попутное течение. Хорошо шли, узлов шесть. В самом узком месте пролива, уже глубокой ночью, пришлось чуть поджаться к берегу, пропустить идущий попутными курсами сухогруз и пассажирский лайнер. На пассажирском мигали огни дискотек, играла музыка. По палубе фланировали пассажиры. Экзотика.

Всю ночь боцман нервничал в обнимку с биноклем и налобным фонариком, но уже сказывался опыт прохождения Черного моря и Босфора. Серега суетился по делу, так как в одном месте пришлось зажечь салинговые огни и подсветить фонарем паруса. Сухогруз пер прямо на нас, не меняя курса. Ну а так все хорошо прошло.

Эгейское море.

Рано утром вышли в Эгейское море. Сразу изменился цвет воды (вода стала темно-синей) и характер волнения. Было довольно прохладно. С северо-востока дуло, но как-то невнятно. Слева проплывал остров Лесбос. Поприкалывались на эту тему. Типа вам девчонкам хорошо, а нас если в плен возьмут злые лесбияны, то может случиться не сладко. Но это шутки юмора.

Целый день шли мимо Лесбоса, под вечер из залива острова выползла темная тучка, и начала быстро-быстро рулить в нашу сторону. Было видно, что там поливает и молотит молниями не по децки. Скрутили стаксель (грот был убран), завели двигатель и шустренько свалили. Грозовой фронт прошел мимо.

Боцман переживал по двум альтернативным причинам:

А) люки текут.

Б) халявная помывка яхты пресной водой не состоялась.

Поэтому сошлись на мнении что «хорошо, что мимо». Лично меня больше всего напрягли молнии, молотящие по воде.

Реальная любовь.

Так называется фильм, который мне очень нравится. Основная мысль фильма – любовь повсюду вокруг нас.

О чем это я? – просто захотелось рассказать про любовь к людям и миру, который нас окружает, к морю и земле, к родным и близким, которые остались далеко за кормой, ну и конечно о простой человеческой любви между мужчиной и женщиной.

Ира Очень трогательно выглядел капитан, преподносящий своей любимой жене Ирине подарок. Надо сказать, что подарок покупался «тайно», а это очень непросто осуществить в условиях «колхоза» царящего на лодке. Он типа сказал, что пройдется по яхтенным магазинам, а сам быстренько ломанулся в ювелирный за украшением для любимой.

Трогательно выглядел боцман, когда в открытом море обратился к Игорю, работающему в любительском эфире, попросить кого-нибудь позвонить домой маме, передать что все нормально. Игорь, конечно, не отказал, народ откликнулся. Анатолий – радиолюбитель, русский немец из Германии (DL8RCB) позвонил в Ростов и передал матери привет от сына, сообщил, что все нормально.

Трогательно было зачитывать электронные письма, полученные по радио от мамы и папы Игоря, которые неустанно следили за нашим путешествием.

Перечислять можно долго. Просто в обычной жизни это мало заметно, а замкнутый мир на лодке способствует выявлению чувств. Их просто трудно скрыть от окружающих.

Или вот (на обратном пути через Черное море):

Стою на вахте. Вторую ночь шторм. Дует 35 – 40 узлов, волна 3 – 4 метра. По воде полосы пены. Лодку валяет с борта на борт. Гребень волны периодически заплескивает в кормовой кокпит. Вода, не успевая уйти в шпигаты, сквозь щели брандер-щита проникает в кормовую каюту. В лодке сыро, под пайолами плещется вода. Три часа ночи, меня должен менять капитан. Смотрю, открывается люк в центральном кокпите, кто-то вылезает в полной амуниции, защелкивает страховку на страховочный линь и карабкается на четвереньках по палубе меня менять. Думал кэп. Оказалось Ира. Говорю: - Чего не спится? Почему Юру не разбудила? Отвечает: – Пусть поспит. Постою. Он и так умаялся.

Реальная любовь.

Чесме.

Утром, проснувшись, обнаружил, что мы стоим в Чешме-марине. Марина очень удобная, видно, что построена недавно. Банно-прачечно-туалетный комплекс сразил наповал своим комфортом. В планах было прогуляться, отдохнуть. Капитан запланировал стоянку на сутки. После Чесме нас ждал обратный путь.

"перед выходом на обратную дорогу, Ира раздала нам форменные майки яхты «Мария»" Сходили в крепость на экскурсию. Там есть музей Чесменского сражения. Посмотрели. Экспозиция не сказать чтобы обильная, но довольно интересная. Висят флаги – русский военно-морской и турецкий. Портреты, карты и подобное. В крепости, перед входом в музей, стоит покрытая зеленью бронзовая пушка с Евстафия – линейного корабля русской эскадры, взорвавшегося в сражении. Турецких пушек, ржавых, поднятых с морского дна было заметно больше.

В музее молодой турок что-то тихонько рассказывал своему маленькому сыну. Стало даже как то неудобно перед ними. Все же немало мы их там сожгли и потопили. С другой стороны война – все по-честному. Или мы их или они нас. Такая суровая правда жизни.

После осмотра крепости и музея прошлись по главной улице Чесме. В отличие от многих приморских турецких городов улица баров здесь не так ярко выражена. Основной пульс жизни на старой извилистой улице, идущей от набережной куда-то наверх к холмам. Магазины, сувенирные лавки, уличные кафе. Видимо тут мало что поменялось за последние две – три тысячи лет.

Приятный городок во всех отношениях.

Покатались с Русланом на купленных в Стамбуле великах. Прикольно.

Перед выходом на обратную дорогу, Ира раздала нам форменные майки яхты «Мария». Сфотографировались всем экипажем. Игоря держали на руках. Хватило почти всем.

IOTA AS-099.

Что скрывается за этой аббревиатурой? Сейчас объясню. В нашем экипаже два радиолюбителя – коротковолновика. Что это за странное хобби объяснять не буду, слишком долго. Радиолюбители эти: Игорь и я. Игорь всегда старается выйти в эфир из какого-нибудь экзотического места. Что может быть экзотичней необитаемого острова?

"Игорь развернул станцию, поставил антенну, и работа в эфире началась" В мире радио существует ассоциация любителей выходить в эфир с островов, любителей провести с ними связь еще больше. Англичане придумали придать этому порыву упорядоченную направленность. Создали проект под названием Islands On The Air – сокращенно IOTA (острова в эфире). Каждому острову или группе островов присвоили обозначение. Вот это обозначение я и вынес в название главы.

Островов в Турции навалом. Есть большие, есть маленькие. Выбор большой.

Вышли из Чесме, подошли к маленькому острову Узунадалар (Uzunadalar). Этот остров входит в группу островов под номером AS-099. Высадили Игоря на тузике вместе с боцманом Серегой и кучей радиолюбительских хабарей. Боцман был в качестве группы обеспечения и в качестве фотокорреспондента. Игорь развернул станцию, поставил антенну, и работа в эфире началась.

Пока Игорь радировал, зашли в небольшую бухту на соседнем острове Kara Ada. Искупались. Руслан с девчатами предприняли вылазку на берег, обследовали какие-то старые развалины.

Пробовал ловить рыбу. Долго макал снасть в воду - безрезультатно.

Якорь пополз. Попытались с Юрой его поднять – новую цепь клинит в брашпиле. Провозились без особого результата. Надо цепь менять. Вытащили 50 метров цепи на борт вручную. Разрезали (хорошо, что на яхте есть дизель-генератор и «болгарка»), завели старую цепь на якорь. Переставились и еще искупались.

В сумерках вернулись к острову, на который высадился наш радиодесант. Включил КВ станцию, которая осталась на борту. Игорь молотил в эфире не переставая. Американцы, японцы, азиатские и европейские станции «атаковали» его наперебой. Хороший «пайлап» (свалка на частоте, когда одновременно много станций вызывают одну, работающую из редкого места), многозначительно (надо же иногда надуть щеки) сказал я и выбрался в кокпит.

Капитан спросил: - Давай может им дадим команду «закругляться»? А то темно уже. Говорю: - Пусть Игорь отведет душу, а то он потом до Стамбула будет канючить, просить его еще куда-нибудь высадить. Пусть оскомину собьет. На том и порешили.

Пока ждали Игоря занялись с Русланом плетением огонов на швартовых. Открыли книжку-справочник Бобы Бонда. У нас все получилось.

Силы у Игоря кончились где-то часа в три ночи. Они с Сергеем благополучно вернулись на тузике. Помогли им разгрузиться, затащили тузик на палубу. Игорь был счастлив. Вволю наработался, сделал 950 связей. Радиолюбители поймут.

снова Лесбос Снова Лесбос.

Следующий день снова шли мимо Лесбоса. Только теперь решили обойти его с восточной стороны. Как живут греки, посмотреть было интересно, поэтому подняли под правой краспицей греческий флаг и пошли ближе к берегу.

Ниче так живут, нормально. Домики, пирамидальные тополя (или кипарисы, плохо видно было). Прошли мимо порта с пароходами и паромами. Все как у турков. Различий издалека не заметно. Надо будет как-нибудь оформить Греческую визу и сходить посмотреть поближе. Может «Метаксы» нальют.

Купались, отдыхали. К вечеру обогнули остров, повернули в сторону Дарданелл.

Чанаккале.

Утром следующего дня зашли в пролив Дарданеллы. Мимо древней Трои пройти было никак нельзя, поэтому зашли в Чанаккале. Троя, конечно, имеет не много общего с вышеуказанным городом. Ее развалины находятся в тридцати километрах южнее. Но на центральной площади, выходящей на набережную, стоит самый настоящий Троянский конь, тот самый, который снимался в фильме «Троя».

Вы поняли? Бред Питт фотографировался с тем же конем что и мы! Хотя, кто такой этот Бред Питт, если задуматься?

"самый настоящий Троянский конь, тот самый, который снимался в фильме «Троя»" Пришвартовались. Серега-боцман отправился на разведку. Через двадцать минут мы уже знали куда идти, куда не стоит, где музей, где магазины. Накануне наша закрутка стакселя развалилась совсем. Воспользовавшись стоянкой, капитан разобрал ее. Выяснилось, что в закрутке (Пластима) отсутствует фиксирующее кольцо. Когда оно потерялось, и было ли вообще, одному Богу известно. Придумали из чего его изготовить. Подошел кусок капролоновой втулки.

Слева стояла лодка пенсионеров из Швеции, справа такая же семейная пара из Новой Зеландии. Они безмятежно наслаждались яхтингом и всем что с ним связано. У Новозеландцев стол в кокпите украшали два высоких запотевших бокала, наполненных янтарным пивом. Видно было, что они собираются насладиться им в полной мере, так, как на фотографиях за красивую жизнь.

Вжжжжжжжж!!!!!! Завизжала «болгарка» в твердых руках нашего капитана. Хрена вам, капиталисты! Русские пришли!

Пока Юра ваял из капролоновой втулки новую шайбу для закрутки, остальной экипаж пировал в кокпите, разливая шмурдячок по железным кружкам.

В перерывах между завываниями электроинструмента удалось интеллигентно пообщаться с новозеландцами. Оказалось, что купили они лодку в Германии, и сейчас не спеша двигают домой. Поинтересовались что за флаг у нас на корме. Пришлось объяснять, что русские мы и флаг такой же (редко наш бело-сине-красный увидишь на яхте).

Потом пошли гулять по городу. Купили сувениров по мелочи, зашли в военно-морской музей. Чанакалле у турков что у нас Новороссийск – город герой. В 1915 году турки отчаянно защищали свой город и пролив от морских и сухопутных сил стран Антанты. Бились и на суше и на море. Отличился турецкий минный заградитель. который ночью, перед носом у врага расставил мины. Это решило во многом исход операции. Корабль этот стоит на вечном приколе на набережной Чанаккале. Там музей. Мы в него не попали из-за позднего времени, зато побродили по парку, рассматривая всевозможные орудия убийства.

Посидели немного в кафешке прямо на берегу Дарданелл. Горожане за соседними столиками развлекались настольными играми.

Вечером всем экипажем сфотографировались на фоне троянского коня. Игорь опять пошел по рукам. Хватило всем.

Дарданеллы.

Дарданеллы «оттуда», это совсем не то, что «туда». Сильное встречное течение 3 – 4 узла. Вышли в пролив из Чанаккале ночью. Перед поворотной «вестовой» вешкой был момент, что лодка стала. Невидимые волны злобно булькали где-то за бортом в темноте. Лаг показывал скорость 4 – 5 узлов, а GPS показывал около нуля и даже обратное направление. Это было в самом узком месте пролива. Прибавили оборотов и прошли. Огонек вешки растворился в темноте за кормой.

Дул сильный встречный ветер. Его направление менялось в соответствии с поворотами русла пролива. Дуло все время в лоб. Пароходов было много. Несколько раз пришлось зажигать салинговые огни, подсвечивать палубу. Какой-то пароход направил на нас зеленый лазерный луч. На берегу тоже наметилось оживление. Прожектором с берега нас провожали лучом довольно долго. Радио молчало.

К утру течение и ветер ослабли, берега пролива стали расходиться все дальше и дальше – мы снова в Мраморном море.

 

Остров Мармара.

Первую половину дня я проспал (после ночной вахты). Проснулся на подходе к острову Мармара, в который мы решили зарулить. Ткнулись было в небольшую гавань порта Мармара, но не решились там швартоваться. Узко, катера какие-то навороченные с глянцевыми бортами, да и место нам показали не совсем удобное для стоянки.

Вышли из гавани, встали на якорь неподалеку. Капитан в сопровождении супруги Ирины, матроса Наташи и боцмана Сереги, решил нанести визит в город. Спустили тузик, снарядили его мотором. Отправили.

Снова Стамбул.

Ночь и весь следующий день шли в бейдвинд в сторону Стамбула. Несколько раз меняли галс. Попытались набить заднюю шкаторину грота, чтобы идти острее, порвали ее. Поменяли грот (у нас был запасной комплект парусов). Новый грот – чуть меньшего размера и чуть более плоский, лучше справлялся на остром курсе.

Девчата занялись починкой порванного паруса. Картина была живописная, парус занял все пространство центрального кокпита. Ира с Наташей «утопали» в парусе, вооружившись иголками, нитками, латками и прочими атрибутами необходимыми для ремонта. За работой, а в особенности, когда работаешь не сам, а наблюдаешь, как работают другие люди, время прошло незаметно.

Стемнело. Ветер стих, запустили двигатель. На фоне ярких ночных огней Стамбула было очень не просто разобраться в реальной окружающей обстановке. Выручал как всегда радар с АИС приемником. Мы уже не нервничали, просто были очень внимательными. В Атакёй-марину решили в этот раз не заходить. Пошли в Сетур-марину, находящуюся на азиатском берегу. Надо же и там все разведать..

"восторгов по поводу кафе, кофе и кальяна было много" Была середина ночи, когда мы подошли ко входу в гавань. Лоция рекомендовала запросить разрешение на вход по радио. Сначала с мариной пытался связаться капитан. Никто не ответил. Пришлось кружить вокруг, и довольно долго. Рядом, на якоре стоял большой катер и какая-то яхта. Следующую попытку выйти на связь предпринял я, и (О, Чудо!) - нам ответили. Заспанный турок молол что-то совсем невразумительное. То ли это был плохой английский, то ли хороший турецкий, я так и не понял. Минут через двадцать (мы за это время уже забросили всякую надежду ошвартоваться в марине и даже успели бросить якорь неподалеку), из гавани вышел РИБ с двумя турками (видимо с теми, которые нам ответили по радио) и нас проводили к причалу.

В связи с ночным временем суток, швартовщики ломать себе голову долго не стали, и притулили нас лагом к заправке. Типа «утром переставим». На заправке воняло (канализацией, а может гниющими водорослями). По бетонному причалу нагло бегали пешком местные чайки. Они явно чувствовали себя тут полноправными хозяевами, и им совсем не нравилось наше вынужденное соседство. Когда кто-то из экипажа выходил на причал, они смешно, перебирая лапками, нервенно семенили в противоположную сторону.

Утром, после визита капитана в офис марины нас переставили к «нормальному» причалу. Задач на пребывание в Стамбуле было не мало. Нужно было закрыть транзит-лог, поменять якорную цепь (Юра решил предпринять попытку договориться, чтобы тот кусок, который он купил, заменили), приготовиться к броску через Черное море и просто отдохнуть.

Транзит-лог закрыли. Юра с Игорем справились с этой задачей успешно, помотавшись по Стамбулу. Заодно зашли в тот магазин, где покупалась цепь. Договориться о замене получилось, единственной проблемой оказалось найти цепь с подходящими к нашему брашпилю звеньями. В поисках, Юре пришлось на такси объехать весь Стамбул. В Стамбуле, как и в Греции «все есть». Нашли. Договорились, что цепь нам привезут следующим утром и заберут ту, которая не подошла.

Ира с Наташей пошли прогуляться по городу. Остальной экипаж занимался судовыми работами. Залили в танки воды, помыли лодку. Было грустно расставаться с Турцией, со Стамбулом. По этому случаю вечером устроили праздничный ужин. Игорь проявил свой кулинарный талант. Что ели не помню, но помню, что было вкусно. С капитаном и боцманом откушали водочки. Девчата с Игорем и Русланом предпочли вино.

На берегу в кафе начинался какой-то праздник. Дружно решили пойти посмотреть. Боцман мчался впереди всех, вооруженный видеокамерой. Часа через полтора вернулся на лодку в крайнем перевозбуждении (или даже в экстазе). Настолько ему понравились греческие танцы (а может девушки). Турецкие греки отмечали чей-то день рождения в кафе. Потом вернулся Игорь и залег с книжкой на свою койку. Юра с Ирой и Руслан с Наташей вернулись позже всех. Они замечательно отдохнули в кафе, пили турецкий кофе, курили кальян (все не курящие типа, ага). Восторгов по поводу кафе, кофе и кальяна было много.

Потом, уже разлегшись по своим койкам на лодке, пытались рассказывать друг другу «страшные истории», вспоминали свое «пионерлагерное» детство. Ира с Наташей по неизвестному нам (и как выяснилось потом тайному) побуждению спели «Пусть бегут неуклюже…». Замечательная ночь получилась. И весело и немного грустно.

Снова Босфор.

Утром нам привезли цепь. Заменили, проверили – всё подходит.

Процесс заноса цепи в ящик произвёл на меня неизгладимое впечатление: даже декораций не требовалось - и так действо напоминало средние века, эпоху парусников и, может быть, даже рабов. Настолько методично и завораживающе выглядела передача цепи по цепочке людей…

"процесс заноса цепи в ящик произвёл на меня неизгладимое впечатление" Вышли в пролив. Босфор «оттуда», это совсем не то, что «туда». Сильное встречное течение 3 – 4 узла (кажется, я что-то такое уже писал). Но куда деваться от совпадений, если они есть? Весь экипаж был на палубе, с интересом рассматривая берега. Было солнечно, по проливу сновали катера и паромы. Грузовые суда величественно проплывали по судовому ходу. Навстречу проплыл огромный танкер в сопровождении двух буксиров. Казалось, что он с трудом помещается между берегов.

Яхта, идущая под российским флагом, видимо вызывала положительные эмоции у окружающих. Один встречный танкер даже поприветствовал нас гудком (может экипаж из России?). Прогудели в ответ. У нас было чем. Еще на одном встречном судне, на шкафуте в приветственном экстазе бились два матроса, расу и национальность которых определить нам не удалось. Они прыгали и скакали, махая руками и виляя всеми частями тела как две подвыпившие обезьянки. Чем было вызвано их буйное веселье осталось для нас загадкой. То ли наш вид довел их до такого состояния, то ли им самим по себе было весело мы так и не поняли, но с удовольствием помахали в ответ.

К вечеру огромный древний город остался позади. Вышли в Черное море, мысы Румели и Анадолу, сторожащие пролив с севера, стали удаляться за кормой.

Шторм.

Барашки по небу бегут,

Иль небо метлами метут,

Когда рангоут твой высок,

Оставь лишь марсели да фок.

Именно таким было утро. Марселей у нас не было, стоял грот и стаксель. Грот заметно меньшего размера, чем тот, который мы порвали в Мраморном море, поэтому, смело можно было считать, что шли зарифленными на одну полку. Дул северо-восточный ветер 10 – 15 узлов, ночь шли правым галсом, утром повернули, пошли левым.

Принятый накануне вечером погодный файл сообщал о формировании циклона в северной части Крымского полуострова, и северо-западном ветре до двадцати узлов. «Ничего особенного» сказали мы себе с кэпом, - «быстрее поедем». Это вот такая моряцкая лихость. Надо сказать, что кроме объективных признаков приближения шторма был еще один - субъективный, но очень важный. Вечером Наташа обмолвилась, что - «вот бы было здорово, если бы мы еще и в шторм попали». Мы дружно поулыбались. А зря.

"ветер продолжал усиливаться" День прошел достаточно буднично, ветер не усиливался, только «барашковые» облака подходили все ближе и ближе, подтягивая за собой тучки помощнее. К вечеру волнение немного усилилось. Наташа сварила супчик. Есть не хотелось, но Руслан мудро заметил, что надо поесть, так как завтра свеженькой еды можно и не приготовить. Поели.

Ночью проснулся от громкого хлопанья стакселя. Игорь на палубе что-то матерно кричал рулевому. Выскочили с Русланом на палубу. Шел проливной ливень, сверкали молнии, ветер выл - словили грозовой фронт. Игорь безуспешно пытался скрутить стаксель. Выяснилось, что подветренный шкот закусило в блоке. Помогли. Скрутили. Вымокли до нитки (выскакивали в чем есть, с постели, непромоканцы одевать было некогда) Пришлось потом переодеваться. Это была первая часть Марлезонского балета.

Заступил на свою вахту. Ветер и волнение усилились. Периодически поливал дождь. На «неправильных» волнах лодку кренило довольно сильно. Первой жертвой ухудшения погоды стала кастрюля с недоеденным супом. Она приземлилась где-то возле штурманского стола, по пути расплескав свое содержимое по пайолам. Второй жертвой чуть не стала Наталия, которую едва не вытряхнуло с ее койки.

До утра шли под гротом, потом, где-то в районе полудня, взяли рифы. Ветер продолжал усиливаться, думаю до 30 – 35 узлов. Волны большими неровными горками окружали лодку. Гребни волн заплескивались в кокпиты, вода через щели в люках и брандер-щитах просачивалась, а иногда лилась струями во внутрь лодки. Поубирали все лишнее из кокпитов. На палубе, кроме пристегнутого во всей амуниции вахтенного, никого, все внутри по койкам. Обед не готовили. Аппетита не было.

Не помню точно, в какой вечер после начала шторма, но слышали по радио переговоры спасательных служб Крыма. Какая-то яхта передала сигнал бедствия. Яхту нам слышно не было, а береговой спасательный центр слышно было отлично, видимо их передатчик был более мощный. Бедствующая яхта находилась где-то под крымским побережьем, и, по словам береговой службы, экипаж не мог определиться со своим местоположением. GPS-а то ли не было, толи он был неисправен, и по береговым ориентирам они определиться тоже не могли. Чем там закончилось, мы так и не узнали. Они перешли на другой канал связи. Надеюсь, что все хорошо.

Во вторую ночь шторма на моей вахте ветром сломало антенну для КВ связи. Мы ее принайтовили шкертиком к солнечной батарее, чтобы не улетела совсем. Какой был ветер, определить точно мы не могли, так как на яхте отсутствовало соответствующее средство для измерения. На глаз и по ощущениям узлов 40. Пока стоял на вахте, меня ощутимо вжимало ветром в ахтерштаг. Семнадцатитонная лодка под 3 – 4 квадратными метрами стакселя делала 7 – 8 узлов. Повсюду по воде были полосы пены. Игорь потом сказал, что привяжет стеклопластиковую удочку к машине и засечет, на какой скорости она сломается.

Боялся, что из-за поломки антенны очередной сеанс связи не состоится или не удастся передать нужный объем информации, поэтому отправил «позишен репорт» и очень короткое сообщение о том, что у нас все нормально «All OK, wind 30 kn». Узлов было не тридцать, а больше, но решил никого не пугать. Связь была достаточно устойчивой, даже с поломанной антенной, и при следующем сеансе я уже не стал так ограничивать тексты писем.

Второй день был похож на первый. Все так же выполняли рутинные обязанности, стояли вахты, валялись на койках. Аппетита ни у кого не было. Заставил себя съесть кусок хлеба, пошло на пользу. Посматривали в небо, в надежде, увидеть просвет в непогоде. Даже обратились с коллективной просьбой к Наталии, чтобы она пожелала «Чтобы шторм закончился». Пожелала. На самом деле, все было не так грустно, как получается рассказывать. И шутили и смеялись. Игорь, задумчиво сидя на койке, изрек: «Вот женюсь я, будут у меня дети. Скажут – Папа, папа, поехали на море! …И ЧТО я им отвечу…???»

Третью ночь дуло уже поменьше, только волны громоздились все так же. Сквозь низкие тучи временами проглядывало звездное небо. В моменты, когда лодка поднималась на гребень волны, по сторонам виднелись огни немногочисленных судов.

Оно, конечно, может и не стоило так подробно про шторм расписывать. Да и потом, глядя на фотографии, уже и ветер не таким сильным казался и волна мелковата была. Просто опыт для меня новый, поэтому так получилось. На следующий день ветер стих, волна помаленьку стала уменьшаться. Кончился шторм. Остались только воспоминания.

Родина.

Родину все мы любим, но это не мешает нам помнить, что она у нас очень строгая мама. Через сутки после окончания шторма подошли к Новороссийску. Утро, погода тихая, шли под двигателем. Шли параллельным курсом с каким-то танкером. Он шел довольно медленно, узла три - четыре. Обошли его правым бортом и потом, зайдя вперед, пересекли курс. Потом навстречу нам шли три корабля ВМФ. Разошлись с ними тоже правыми бортами. Потом порт-контроль сообщил нам, что мы злостные нарушители, потому как «разошлись с судном имеющий опасный груз в опасной близости» и «нарушили строй военных кораблей ВМФ России».

Капитан попытался оправдаться. Игорь, который был на вахте, сказал, что в обмен на протокол, где будет написано что он «нарушил строй кораблей ВМФ», он готов расстаться навечно со всеми своими судоводительскими документами как отечественными, так и международными. Протокол этот он планировал повесить в рамку дома на почетное место.

Боцман глубокомысленно и мудро заметил, глядя на красивые пейзажи на берегу, что поскольку мы на Родине, то работающего туалета и душа в яхт-клубе ожидать не придется.

Агент нас уже ждал, о дате прихода мы с ним договорились еще выходя в Черное море по телефону. К нам подошел лоцманский катер и проводил по территории порта к таможенному причалу.

Оформились быстро. После оформления пришвартовались в яхт-клубе. На молу, возле красного входного маяка, расположилась компания местных рыбаков. Один из них, с видимым удовольствием, принялся комментировать наши швартовые маневры. Досталось и боцману и капитану и всем остальным. Но мы не обиделись.

Итоги.

Мы отлично сходили. Прошли 1700 миль по генеральному курсу. Прошли три с половиной моря и три пролива. Получили необходимый опыт и удовольствие от путешествия.

"пойду с ними когда угодно и куда угодно"

Отдельно хочу сказать про атмосферу в экипаже. За месяц путешествия, никто из нас не только не поссорился друг с другом (как это иногда бывает в экипажах при длительном совместном пребывании на лодке), но даже намека на это не было. Как одна большая дружная семья. Почему именно так сложилось – не знаю. Наверное, все вместе и каждый в отдельности просто очень хорошие люди. Пойду с ними когда угодно и куда угодно.

Все когда-нибудь проходит, и путешествие, даже такое замечательное как наше, тоже. Остались фотографии, воспоминания и друзья.

И вот этот вот рассказ останется в качестве протеза для стирающихся в мозгу и времени Воспоминаний.

Пусть в жизни будет еще много разнообразных событий, но никогда не забуду наш экипаж и нашу лодку: капитана Юру, штурмана Руслана, баталера и кока Игоря, боцмана Сергея, матросов Иру и Наташу.

→ Фотогалерея похода